– Когда я вернусь с востока, – сказал он, – это будет означать, что я выполнил то, чего не сделал ни один другой капитан, и даже не мечтал сделать. Я должен отправиться в путь с полномочиями и званием адмирала Открытого Моря, что точно соответствует рангу Великого адмирала Кастилии. Помимо этого звания, будет вполне справедливо, если мне дадут пост вице-короля и генерал-губернатора всех земель, которые я, возможно, открою во славу Испании. Кроме того, эти титулы и полномочия должны быть наследственными, должны быть переданы моему сыну, а затем его сыновьям навечно. Будет также справедливо, если мне предоставят десять процентов прибыли, полученной от торговли между Испанией и новыми землями, и такие же комиссионные за все обнаруженные там полезные ископаемые.

Трудно было поверить, что после стольких лет, в течение которых Колон не проявил ни малейшего признака алчности, натура его так изменилась. И что же, теперь они видят перед собой еще одного придворного прихлебателя?

Королева на мгновение утратила дар речи. Затем она холодно сказала Колону, что передаст его просьбы Совету, и отпустила его.

Когда Сантанхель рассказал о просьбах Колона королю, тот побагровел от ярости.

– Он еще осмеливается предъявлять требования? Я полагал, что он явился к нам, как проситель. Уж не думает ли он, что короли заключают сделки с простолюдинами?

– В действительности. Ваше Величество, дело обстоит несколько иначе, – сказал Сантанхель. – Он надеется, что вы сначала возведете его в дворянское достоинство, а затем заключите с ним контракт.

– И он уступит в своих требованиях?

– Он очень вежлив, но несгибаем, и не уступит ни на йоту.

– Тогда гоните его прочь, – сказал Король. – Изабелла и я готовимся вступить в Гранаду пышной процессией и прибыть туда, как освободители Испании и поборники дела Христова. Какой-то генуэзский картограф осмеливается вымогать титулы вице-короля и адмирала? Он не заслуживает даже обращения “сеньор”.

Сантанхель был уверен, что Колон, услышав ответ короля, отступится. Вместо этого он сухо объявил о своем отъезде и начал собираться в дорогу.

Весь вечер между королем и королевой шли бесконечные споры. Сантанхель начал понимать, что Колон был вовсе не дурак, излагая свои требования. Все эти годы он был вынужден ждать, потому что, если бы он покинул Испанию и отправился со своим предложением в Англию или Францию, то у него на счету было бы уже два провала. С какой стати Англия или Франция заинтересуются им, после того, как две великие морские державы Европы уже отвергли его? А теперь было широко известно и подтверждено многими свидетелями: монархи Испании, наконец, приняли его предложение и согласились оплатить путешествие. Спор шел не о том, давать ли ему суда, а о том, какова будет его награда. Он мог бы уехать уже сегодня и рассчитывать на теплый прием в Париже или Лондоне. О, неужели Фердинанд и Изабелла не захотели вознаградить вас за ваше великое достижение? Посмотрите, как Франция награждает своих великих мореплавателей, посмотрите, как Англия почитает тех, кто несет знамя короля на Восток! Наконец-то Колон вел переговоры с позиции силы. Он мог отклонить предложение Испании, поскольку та уже дала ему самое главное, что ему было нужно, и дала совершенно бесплатно.

Вот это талант! Вот как нужно вести переговоры! – думал Сантанхель. Да будь он купцом, и у меня на службе, какие бы дела мы с ним своротили! У меня была бы в руках закладная на собор Св. Петра в Риме! На Айя-Софию! На храм Гроба Господня!

А затем он подумал: если бы Колон занимался торговыми делами, он был бы не моим посредником, а моим конкурентом. И он содрогнулся от этой мысли.

Королева колебалась. Она искренне хотела, чтобы путешествие состоялось, и тем самым ставила себя в очень трудное положение. Король, однако, был тверд, как скала. Да он даже и обсуждать не будет нелепые требования этого чужеземца!

Сантанхель наблюдал, как отец Диего де Деса тщетно пытается поколебать упорство короля. Неужели этот человек не понимает, как надо вести себя с монархами? Сантанхель обрадовался, когда отцу Талавере вскоре удалось отвлечь внимание Десы и заставить его замолчать. Сам Сантанхель молчал до тех пор, пока король, наконец, не спросил его мнение.

– Конечно, эти требования совершенно нелепы и возмутительны, и спорить об этом нечего. Монарх, жалующий такие титулы какому-то не испытанному в деле чужеземцу, – это не тот монарх, который изгнал мавров из Испании.

Почти все присутствующие глубокомысленно закивали. Они поняли, что Сантанхель пустил в ход лесть, как надежное оружие и, будучи опытными придворными, тут же подыграли ему. А Сантанхель добился общего одобрения самой важной для него посылки: “не испытанный в деле чужеземец”.

– Само собой разумеется, что, если путешествие, которое вы уже согласились разрешить и оплатить, окажется успешным, и Колон добьется богатства и славы для испанской короны, вот тогда он заслужит все награды, о которых просит, и даже большее. Он так уверен в успехе, что чувствует, будто уже заслужил их. Однако, если он так уверен, он, несомненно, примет без колебания условие с вашей стороны, что он получит эти награды только после своего успешного возвращения.

Король улыбнулся.

– Сантанхель, ах ты, старая лиса! Я знаю, ты хочешь, чтобы Колон отправился в путь. Но ты-то наверняка скопил свое состояние потому, что платил людям только после того, как они сделали свое дело. Пусть они рискуют, а не ты, не так ли?

Сантанхель смиренно поклонился.

Король повернулся к писцу.

– Составь перечень наших уступок требованиям Колона. Только не забудь, что непременным условием их выполнения должно быть успешное возвращение Колона с Востока. – Он со злорадной усмешкой взглянул на Сантанхеля. – Можно только пожалеть, что я король-христианин и не пускаюсь в азартные игры. Я готов поспорить с тобой, что мне никогда не придется жаловать эти титулы Колону.

– Ваше Величество, только дурак стал бы заключать пари с покорителем Гранады, – сказал Сантанхель. Про себя он добавил: но еще больший дурак будет спорить с Колоном.

Уступки были записаны далеко заполночь, после неоднократных окончательных консультаций между советниками короля и королевы. Когда на рассвете к Колону отправили посыльного, чтобы передать документ, тот вернулся взволнованным и расстроенным.

– Он исчез, – воскликнул посыльный.

– Конечно исчез, – сказал отец Перес. – Ему сказали, что его условия не были приняты. Но он выехал только на рассвете. И не думаю, чтобы он ехал очень быстро.

– Тогда догони его и верни, – приказала королева. – Вели ему немедленно явиться ко мне, потому что я готова, наконец, покончить с этим делом. Нет, не говори “наконец”. А теперь поспеши.

Посыльный ринулся из дворца.

Пока они ждали Колона, Сантанхель отвел отца Переса в сторону.

– Я не ожидал, что Колон жаден.

– А он вовсе и не жаден, – ответил отец Перес. – В действительности он скромный в своих потребностях человек. Честолюбивый – да, но не в том смысле, в каком вы это понимаете.

– Тогда в каком смысле он честолюбив, если не в том, в каком я понимаю это слово?

– Он хотел, чтобы титулы перешли по наследству, потому что он потратил всю жизнь, добиваясь этого путешествия, – сказал Перес. – Ему нечего больше оставить в наследство сыну – ни богатства, ничего. Но, совершив это путешествие, он сможет сделать своего сына не просто дворянином, а важной персоной. Его жена давно умерла, и ему есть о чем пожалеть. А это, к тому же, будет подарком ей и ее семье, которые никогда не принадлежали к знати в Португалии.

– Я знаю эту семью, – сказал Сантанхель.

– Вы знакомы с матерью?

– Она еще жива?

– Кажется да, – ответил Перес.

– Тогда я понимаю. Я уверен, что эта старая дама дала ему ясно понять, что, если он и может претендовать на принадлежность к дворянству, то только благодаря ее семье. И Колону будет действительно приятно, если он сможет взять реванш, так что любое притязание на принадлежность к настоящему дворянству со стороны ее семьи будет удовлетворено только благодаря их родственной связи с ним.